Т. Синявская: - Вы, наверное, следите каким-то образом за тем, какие успехи делает Мариинский театр во главе с Георгиевым, какие шаги, и довольно успешные, делает Большой театр. Очень активная жизнь идет. Это я знаю точно. Благодаря программе «Маска» мы имеем возможность видеть и знать, что происходит в оперных театрах России, потому что они привозят в Москву свои спектакли. Конечно, не могу сказать, что все однозначно. Где-то превалирует работа дирижера, где-то режиссера. И хотя не часто, появляются молодые дарования.
- Николай Басков относится к ним?
- Конечно, он очень упорный мальчик и талантливый.
- Муслим Магометович, как Вы относитесь к словосочетанию шоу-бизнес? Для Вас, для вашего творчества оно имеет какое-то значение?
М. Магомаев: - Шоу-бизнес был и раньше, просто он по-другому назывался. Раньше шоу-бизнес работал на карман государства, а сегодня – на карман предпринимателей, тех, кто в нем участвует.
Т. Синявская: - Для меня шоу-бизнес – это просто красивое новое название. Мы с Муслимом относимся к тем певцам, которые сначала поют, а потом думают о том, что за это должны деньги платить. Проработав столько лет в Большом театре, я никогда не задумывалась – шоу это или не шоу. Это просто искусство, которому посвящены наши жизни.
- Ваш уход из Большого театра, по-моему, прошел как-то незаметно, тихо…
Т. Синявская: - Стоп! Стоп! Откуда у Вас такая информация?
М. Магомаев: - Наверное, роетесь в интернете? (смеется).
Т. Синявская: - Я впервые об этом слышу. Не далее, как 31 марта я пела «Царскую невесту». Причем, это было 100-летие М. П. Максаковой. Так что я пока не ушла из театра.
М. Магомаев: - Я ей говорю – уходи.
Т. Синявская: - Действительно, было такое, я несколько раз подавала заявление. Из моего поколения никого уже в театре не осталось. Поэтому я действительно хочу уйти. Но не просто тихо, а с достоинством и без шума.
М. Магомаев: - Вы вообще - то знаете, чем заканчиваются громкие уходы со сцены? (улыбается).
Т. Синявская: - Ну, у всех по-разному.
-Совместные ваши концерты – это норма, правило или исключение?
Т. Синявская: - Были исключения, теперь – почти правила, потому что так нам удобнее. Муслим прекрасно аккомпанирует, и мне очень удобно петь под его аккомпанемент. И время сокращается для репетиций, потому что все это мы можем проделать дома.
- Для вас те времена, лет 15-20 назад, были более приятны для творчества, чем нынешние?
М. Магомаев: - Очень приятны. Если Вы имеете в виду искусство, то мы всегда занимались своим делом. Даже то, что не разрешалось другим, мне разрешалось. Если, скажем, другим не разрешали петь песни зарубежных авторов, то я мог себе это позволить.
- У вас есть любимые авторы?
М. Магомаев: - У меня много любимых авторов. Если перечислять самых-самых, то это Бабаджанян, Пахмутова, Фельцман, Бюль-бюль Оглы. Вот практически все. Ну, а песни остальных авторов я тоже пел с большим удовольствием. Это и Блантер, и Богословский, и Фрадкин.
- Заняться политикой у Вас желания не возникало?
М. Магомаев: - А мы были политиками. Тамара Ильинична была депутатом Верховного Совета СССР, я – депутатом Верховного Совета Азербайджана. Я ездил на заседания Верховного Совета, обычно пропускал два-три съезда. Слушал только выступления Гейдара Алиева, его интересно было слушать. А потом сбегал. Гейдар Алиев относился к этому с пониманием. А в последний созыв, когда меня собирались избирать, я отказался. Зачем занимать не свое место.
Т. Синявская: - Я хочу добавить, что Муслим выполнял свой депутатский долг еще до избрания его депутатом: помогал людям с квартирами, со званиями, устраивал в больницу и т.д. То есть, занимался благотворительными делами, не будучи еще депутатом. Поэтому Гейдар Алиев и сделал его депутатом, чтобы он мог делать все это официально.
- Продолжая тему помощи, скажите: есть сегодня молодые, кому Вы оказываете какую-то помощь?
М. Магомаев: - Есть такие. Они сами нас находят. Кстати, здесь был задан вопрос о Коле Баскове. Так вот, когда Коле было 19 лет, отец привел его к нам, просил прослушать. С такими просьбами многие знакомые обращаются, но чаще всего не имея на то основания. Я согласился без особого желания, ладно, думаю, послушаем очередного. А когда Коля запел, у нас перепонки полопались. Ну, говорю, - доброго пути.
- Если уйти от творчества: дома вопросами семейного хозяйства занимаетесь?
М. Магомаев: - Лично я нет. Я вообще ничего не знаю.
- Тамара Ильинична, а Вы?
Т. Синявская: - Условно можно сказать, что я занимаюсь. У нас есть помощница, которая по дому делает все. А я лишь руководящее лицо. Я знаю – сколько, а где взять – это уже Муслим.
-Вы живете в квартире или за городом?
М. Магомаев: - На даче мы живем четыре месяца, а остальное время в городе.
- В дальнее зарубежье часто выезжаете?
М. Магомаев: - Скажу вам честно, как простой советский человек. Почему мы так стремились за границу? Чтобы что-то себе купить – костюм, аппаратуру, компьютер, который я лично обожаю. А сейчас зачем туда ехать?
Т. Синявская: - Я немного добавлю и не совсем соглашусь. Конечно, выезжали в первую очередь, чтобы поменять свой гардероб. Но я лично всегда старалась что-то там посмотреть, узнать новое. Побывала во многих музеях мира. Поэтому, когда предлагают в одну и ту же страну 3-4 раза, то я сразу вспоминаю: в этом соборе я была, в этом музее тоже была.
М. Магомаев: - Лично я с удовольствием езжу только в Париж, в Германию, в Италию.
- Это имеет отношение к творчеству или это страны, где Вам комфортно отдыхать?
М. Магомаев: - Нет, комфортно отдыхать нам только в России и в Азербайджане. Что может быть, например, в Америке? Я не поддерживаю моего друга-сатирика, который бедную Америку так уже исхлестал. Вы знаете, о ком идет речь. Но я готов его поддержать в том, что они даже витрины не могут нормально оформить.
Т. Синявская: - Со вкусом там беда. Особенно, если приезжаешь туда после Парижа или Италии.
М. Магомаев: - Ну, понятно, они же покупают искусство. У них нет своей культуры настоящей. Поэтому приезжаешь туда, чтобы пообщаться там со своими друзьями, уехавщими отсюда в свое время. Ну, а больше там и делать нечего.
- И все-таки, где вы отдыхаете?
Т. Синявская: - Никогда в жизни мы не ездили отдыхать за границу.
М. Магомаев: - Мы ездим сейчас за границу – в Азербайджан, на Каспий.
- Тамара Ильинична, для Вас есть имена на эстраде, в опере, о которых бы Вы могли сказать: это здорово, это мне нравится?
Т. Синявская: - Ну, про эстраду меня не спрашивайте, хотя я все знаю. Там показывают только шоу-бизнес. Тут я не эксперт.
- Ну, а возвращаясь к Николаю Баскову. Он ведь поет и на эстраде.
Т. Синявская: - У Коли очень хорошие данные по всем параметрам. Он искренний, с хорошим голосом. Он хваткий, талантливый, а остальное он сам пусть соображает. Для того, чтобы не слушать о нем ничье мнение, мы с Муслимом пошли в театр на спектакль «Евгений Онегин». И все услышали своими ушами. Коля был ничуть не хуже остального состава, а в некоторых случаях даже лучше. Он пел Ленского.
М. Магомаев: - Лучше. Он посвежее.
Т. Синявская: - Муслиму понравилось, а я знаю Ленского, начиная с Сергея Яковлевича Лемешева, с которым я спела в его последнем спектакле. Поэтому я сказала Баскову авансом, что он будет очень хорошим Ленским.
М. Магомаев: - Кстати, он очень напоминает Сергея Яковлевича.
- Муслим Магометович, у Вас был момент, когда бы Вы ощущали, что слава мешает Вам?
М. Магомаев: - Да это глупости все. Слава мешает дуракам.
Т. Синявская: - Так приклеил всех, у кого была слава (смех).
М. Магомаев: - Если человек всегда остается самим собой, то почему она должна ему мешать. Да, мешает в том, что ты не можешь, как простой человек пойти в магазин, чтобы туфли себе примерить. Мы даже и теперь все приобретать стараемся за рубежом, во время наших поездок. Слава не мешает тем, кто всегда остается самим собой. Это тот же Лев Лещенко, Иосиф Давыдович Кобзон. Какими они были в молодости, такими остались и теперь.
- Они являются вашими друзьями?
М. Магомаев: - В наше время каждый занят своим делом, у каждого свои проблемы. Так что друзьями заниматься некогда. Но если придется кого–то пригласить в узкую компанию, то я, конечно, приглашу этих людей.
Т. Синявская: - Он очень верный товарищ. Именно товарищ.
М. Магомаев: - С Иосифом мы в свое время общались очень много, не один вагон водки выпили, как говорится. А сейчас уже это не получается, не хватает времени на встречи. Главное - надо быть в хороших отношениях, а когда надо – помогать.
- Какие-то пристрастия в плане кухни, напитков у Вас есть?
М. Магомаев: - Тома вообще не употребляет спиртное, а я ее восполняю.
Т. Синявская: - Он и за того парня (смех).
- Тамара Ильинична, как Вы относитесь к поклонницам мужа?
Т. Синявская: - Вы так говорите, как будто я из подворотни. Я ведь артистка. И Муслима воспринимаю не только как мужа, но и как артиста. Ему и теперь раз в неделю поклонницы приносят цветы. Бывают и звонки, письма. Для меня это естественно, я не понимаю тех жен, которые страдают от этого. Значит, они не очень доверяют своему супругу. Во-вторых, они не знают, кто находится с ними рядом. Аплодисменты, цветы, поклонники – это надо, это подпитка. Самое главное – как он ведет себя в этом отношении. Муслим не изменился в этом смысле. И тогда бегал от них, и сейчас так же. Он скромный человек, не при нем будет сказано (смеется).
- Не так уж много звездных пар в одной семье. Это трудно?
Т. Синявская: - Звезды… Какое-то слово странное. Да, это трудно. Понимать мы, конечно, понимаем друг друга с полуслова, но трения какие-то возникают каждый день.
- Во время конфликта кто первый идет на уступки?
Т. Синявская: - Вы знаете, по-разному бывает, но он мудрее меня.
М. Магомаев: - Я просто ухожу в другую комнату, а она бежит за мной и высказывает то, что не договорила (общий смех).
- Муслим Магометович, а что за случай у Вас был с перстнем? Не могли бы Вы об этом рассказать?
М. Магомаев: - Об этом уже писалось, но если хотите – повторю. Дело было так. Шахиня Ирана приезжает в Баку. Ей понравилось, как я пою. Она решила показать меня шаху. Приехала, рассказала, что есть такой певец. И я получил приглашение на коронацию шаха. А поскольку там, к великому сожалению нашего родного госконцерта ( я даже не могу подобрать слова), артистам платили копейки, а сами грабастали колоссальные деньги, они мне сразу сказали перед отправкой, что если во дворце шаха заплатят такую сумму, то себе берете столько, а нам отдаете столько-то. Я говорю: вы что, с ума сошли! Они говорят: ну, вам предложат, вы обязаны будете взять.
- Получили строгую инструкцию перед поездкой, одним словом.
- Ну, ладно, я поехал. Мне дали увесистый пакет с деньгами. Я его возвращаю обратно, объясняю, что восточные люди в гостях денег не берут. Тогда шах подарил мне целую шкатулку с золотыми драгоценностями и огромный ковер. И когда я приехал обратно, меня на таможне остановили и говорят, что ковер нельзя везти. А там, естественно, стоял представитель шаха.
Я говорю – хорошо, забирайте. Я, мол, сейчас представителю скажу, чтобы его отправили обратно шаху. Ну, тут пришел главный, что-то там посоветовались и сказали: ладно, вези домой. А когда второй раз шах меня пригласил, то меня туда не пустили из- за какого-то концерта, где я должен был выступать. Решили, что Брежнев может спросить, где Магомаев. Он меня действительно очень любил и всегда спрашивал: Магомаев будет?
- Вы восточный человек. Это проявляется в отношениях с людьми? Вспыльчивость, например.
М. Магомаев: - Конечно. Но если я не прав, то обязательно извиняюсь. В моем характере есть другое. Я правду-матку в лицо говорю людям. Я считаю, что это нормально, а Тамара говорит, что это плохо.
- Тамара Ильинична, что бы Вы хотели сказать напоследок запорожанкам?
- В Запорожье я второй раз. Много лет, когда мы только поженились, я приезжала просто как жена Муслима. И вот в ваших местных газетах читаю: приезжал Муслим Магомаев со своей дружиной. Я спрашиваю Муслима, а где же твоя дружина. Потом узнала, что так по-украински называют жену. Так что я желаю всем запорожанкам, чтобы они были самыми любимыми и желанными дружинами для своих мужей.
- Тамара Ильинична, о Дмитрии Хворостовском можете что-нибудь сказать?
Т. Синявская: - О Хворостовском – это к Муслиму, потому что он был членом жюри, когда Дима только начинал.
М. Магомаев: - Да, я был членом жюри на конкурсе Глинки в Баку, куда меня пригласила Архипова. И первый раз я там услышал Хворостовского. И сразу – первая премия. Он показался мне потрясающим камерным певцом. Я сказал, что если он будет петь романсы, то он будет в мире номер один после Фишера. У него дыхание на полстраницы. Но Хворостовский решил идти по пути оперного искусства. Дело его. Но все равно это личность. Это великолепный певец. Я очень рад, что не ошибся в нем.
- Некоторые известные композиторы и артисты стали министрами. Как Вы к этому относитесь?
- Я удивляюсь, откуда у этих людей административная жилка. Я бы никогда не смог. Я бы уже давно мог быть директором театра, потом министром культуры. Но я, во-первых, человек неусидчивый, не могу сидеть долго на одном месте. А потом у меня нет даже близко таланта организатора. Поэтому я занимаюсь музыкой, пока есть еще силы и есть у людей желание меня слушать. Для певца, для артиста главное – музыка.
Источник: газета «Досье». Май 2002 года. Записал Николай Зубашенко
Комментариев нет:
Отправить комментарий